Музейная неделя продолжается. И сегодня,12 мая, она проходит под хэштегом #КультураНаКарантине. К сожалению, в настоящее время Чесменский музей им. А.Н.Беликова не принимает посетителей, но музейные работники продолжают работать над сохранением истории. Несмотря на все тяготы карантина, сейчас есть уникальная возможность уделить время общению с людьми-носителями истории, хотя бы в онлайн-режиме. У нас в Чесменском районе множество таких людей. Нагорянский Владимир Никитович… Человек-легенда. В настоящее время методист музея Анчина Татьяна Владимировна вместе с Владимиром Никитовичем воссоздают историю района, начиная с 20-х годов прошлого века и до настоящего времени. Мы публикуем некоторые воспоминания Владимира Никитовича, которые он посвятил внукам и правнукам, по возможности сохранив орфографию автора:
« Буду описывать переселенческий участок №28 Чесменского района. Основали его украинцы из Полтавской обл. в 1927 г. Около 40 семей, а ликвидировали его в 1948 г.. Почему ликвидировали? Он располагался в 4 км от посёлка Новоеткульский в направлении на восток. В 1929-1930 годах проходила коллективизация в сельской местности, в Новоеткуле был организован колхоз «Красный герой» и участок №28 входил в этот колхоз, там была овцеводческая ферма и овощной огород, там работали в основном женщины, а мужчины ходили на работу в Новоеткуль. Когда началась Великая Отечественная война, 17 мужчин отправили на фронт и 5 человек в трудовую армию, в посёлке остались старики, женщины и дети. Овец с участка перегнали в Новоеткуль, а огород действовал. В 1933 г. В стране был введён сельскохозяйственный налог, по которому каждый сельский двор обязан был сдать государству 30 кг мяса в живом весе, 300 л молока, 360 яиц и шерсть (кто имел овец). Молоко и масло, которое пересчитывали на молоко, принимал молочный завод, яйцо и шерсть- заготконтора, а для приёмки мяса в 1935 г. на землях государственного земельного фонда (так называемые неудобные земли для сельскохозяйственного применения – солончаковые, каменистые), такие земли – 2300 га располагались восточнее участка №38 в двух километрах от участка №28, был организован «Загот-скот» от Троицкой межрайонной конторы , построены землянки для жилья людей и пластовые базовки (помещения для животных). Заготовители из «Загот-скота» ездили по посёлкам собирали у населения мясо в живом весе (овцы, телята, свиньи) формировали гурты (табуны) и перегоняли на Троицкий мясокомбинат. «Загот-скот» являлся государственным предприятием, поэтому во время Отечественной войны 1941-1945гг. жителям выдавались продовольственные пайки крупой, жмыхом, солью и даже выплачивалась заработная плата деньгами.
Люди, проживающие на участке №8 (переселенческий участок Новоеткульского сельского совета, расположенный в 2 км от поселка Ковыльный - прим. Т.Анчиной) стали работать в «Загот-скоте» т.к. на работу ходить ближе, чем в Новоеткуль , в то же время тут и продукты и деньги.
В 1948 г. Председатель колхоза «Красный герой» Прядкин Георгий Яковлевич поставил вопрос, что значит ребром: или переходите работать в колхоз или освободите землю, Райисполком был на стороне Прядкина Г.Я..
Весной 1948г. 18 семей, в том числе и семья Нагорянского Н.Я. начали стоить землянки из пласта и самана в «Загот-скоте».
После в 1965 г. этот посёлок назвали Ковыльный. Помню: куда не глянь, всюду степь, только на севере вдали темнеет лесополоса третьего отделения Троицкого совхоза, посаженная между полями из берёз, клёнов, акаций и боярышника в 1927-1928г.г.
На участке №8 были одни землянки из пласта, около 40 штук, улица была одна. Между рядами был выгул (куда выгоняли телят и домашнюю птицу: гусей, уток, кур) шириной примерно 50-70 метров. Улица пролегала с северо-востока на юго-запад около одного километра в длину. На задах землянок были огороды, где выращивали картофель, морковь, свёклу, брюкву, горох, капусту. В каждом дворе был колодец. В центре посёлка был казённый колодец с журавлём, выкопанный землекопами до заселения участка. На северном конце посёлка был колхозный огород. Т.к. там протекала речушка Тура, из которой поливали огороды. На южном конце участка была овчарня из жердей, а стены и крыша были из соломы. А дальше было кладбище, которое ликвидировали (распахали) в 1955г. при распашке целинных земель. Немного помню, как приносили из Новоеткуля почту. Собирался почти весь посёлок. Читали письма с фронта и очень плакали по погибшим землякам.
Вот их имена. Они есть в книге памяти района.
1.Глушко Афанасий Давыдович 1906 г.р. погиб в 1941г.
2.Головач Иван Никитович 1912г.р. погиб в 1943г.
3. Долгих Александр Константинович 1915 г.р. погиб в 1942г.
4.Ерёменко Иван Акимович 1907 г.р. погиб в 1942г.
5.Карпенко Антон Мартьянович погиб в 1942г.
6.Карпенко Василий Леонтьевич 1921 г.р. погиб в 1941г.
7.Карпенко Николай Леонтьевич 1924г.р. погиб в 1944г.
8. Пойта Иван Миронович 1923г.р. погиб в 1945г.
9.Полушвейко Пантелей Дементьевич 1904 г.р. погиб 1944г.
10.Романов Яков Свиридович 1922г.р. погиб в 1942г.
Вернулись с войны односельчане:
Моего отца Никиту Яковлевича дважды провожали, но оба раза он возвращался домой. Первый раз провожали в сентябре 1941 г. Он доехал до г. Троицка и его по ходатайству руководства района как бригадира тракторной бригады вернули. Второй раз провожали в марте 1942 г.. Он доехал до Челябинска и его опять вернули как бригадира тракторной бригады. В бригаде было пять тракторов колёсных ХТЗ. Работали на тракторах девушки, которым было по 17-18 лет. Он рассказывал, как приходилось работать – редкий день проходил чтобы трактору не делать перетяжку( это нужно было с двигателя слить масло, снять поддон картера, вытаскивать шатуны с поршнями, выбрасывать регулировочные прокладки и опять ставить на место. Делать всё это приходилось прямо в поле, где работали лёжа на спине. Да и очень часто приходилось за рукоятку заводить трактор, т.к. девчата не могли завести трактор – просто не хватало сил. В октябре 1943 г. он серьёзно заболел, доктора ставили диагноз: воспаление седалищного нерва. Восемь месяцев он был без движения : отнялись ноги. Лечили и в больнице и дома, затем мама повезла его в Редутово к бабке. Она лечила пиявками и массажем. И он постепенно начал ходить. Сперва на костылях, затем с бадажком. В 1945 г. он начал работать в «Загот-скоте», где и проработал до пенсии (март 1972г.), а умер 3 мая 1988г. в Чесменской районной больницы от обширного инфаркта. Мама летом работала в бригаде колхоза «Красный герой». На работу ходила пешком – это около 15 км (бригада была недалеко от хутора Матушкин). Я и старший брат Иван получали задание на день, какие грядки (чеснока, лука, моркови, свёклы или картошки) прополоть, а в июне, августе ходили за ягодами (клубника). Старшему брату было задание насобирать ведро(10) литров, а мне – подойник (8 литров). Младший брат Николай (20 декабря 14939 г.р.) присматривал за сестрой Зоей , 23 декабря 1942 г.р.
Зоя на полке поясом за туловище была привязана, чтобы не упала. Там её кормили, там же она и спала. Помню, мама наварит полный чугун картошки свёклы, моркови, положит ягод клубники, хлеба не было ни грамма, через 2 часа опять есть охота.
Никогда не забуду; отец как-то приехал с посёлка Садовый (так называли пятое отделение Троицкого совхоза), это было в октябре 14945 года, и в мешке занёс несколько мешочков хлеба, кошка как кинется к этому мешку. Мама в голос заплакала, а мы не поймём в чём дело, оказывается, на отделение завозили хлеб и по карточкам выдавали людям, отец туда ездил часто за запасными частями к механику отделения, и продавец магазина (был инвалид войны) дал отцу несколько кусочков засохшего хлеба. Мама дала всем нам по очень маленькому кусочку, и кошке дала. Какой же вкусный был этот хлеб! Хлеба мы не ели с лета 1942 года, потому, что кончились запасы зерна.
В 1944 году я пошёл в школу. Школа была в «Загот-скоте», это два километра от дома. Старший брат Иван уже ходил во второй класс. Школа располагалась в землянке. Моей первой учительницей была Семёнкина Раиса Ивановна. Ходило нас в школу человек 15. Старшие ребята были 1932-1933 г.р., они уже курили. Когда я учился во втором классе, то и меня научили курить.
В 1946 г. умерли дедушка и бабушка Бурко, и их землянка была намного больше, чем школа в «Загот-скоте», и школу перевели на участок №8, и я уже в 3 и 4 классы ходил дома, и, кстати, техничкой в школе стала работать мама, где и проработала до 1972 года. Летом она помещение школы (землянку) ремонтировала, мазала глиной, белила, и заготавливала на зиму топливо (кизяк). С переездом в 1948 году людей с участка №8 в «Загот-скот» для школы построили землянку, только стены были из самана, а крыша из пласта…»
Воспоминания Владимира Никитовича захватывают, хочется читать еще и еще… Всплывают какие-то картинки из детства, которые берут за душу своим простым наполнением. И понимаешь, что там далеко осталось что-то вечное, памятное, сокровенное … то, что хотелось бы вернуть хотя бы на несколько часов или мгновений…
Прочитав эти драгоценные для нашей истории строки, возможно, кто-то из подписчиков музея, захочет поделиться воспоминаниями о прошлом (истории своей семьи, района). Работники музея обязательно найдут возможность пообщаться, поскольку наша общая задача-сохранение истории для последующих поколений. Ведь без знания истории края, своих корней, деяний прошлых поколений рвется нить, связующая эпохи, рушится преемственность поколений.
Анчина Т.В., методист музея
